Из не опубликованного нигде ранее интервью с Михаилом Калашниковым. Фрагмент книги Путешествие к руинам СССР, автор Яцек Хуго-Бадер (Jacek Hugo-Bader).
30 лет назад (как раз начало девяностых) польский репортёр Яцек Хуго-Бадер совершил поездку в то, что осталось от Советского союза, чтобы составить несколько репортажей и провести интервью с известными личностями. У него это получилось в 1993 году он взял интервью у уже ставшего легендарным Михаила Калашникова. Однако это интервью так нигде не было опубликовано до тех пор, пока в апреле 2021 испанское издательство La Caja Books не выпустило книгу Яцека В райской долине. Путешествие к руинам СССР (En el valle del paraso. Viaje a las ruinas de la URSS) с этим интервью, перевод которого вы найдёте далее.Мы постарались передать оригинальный текст как есть, объективно, и сохранив стилистику автора.
Источник El
Confidencial
Перевод LAST DAY CLUB
Данные о Михаиле Калашникове очень долгое время держались в строжайшем секрете я не смог найти информацию о нём ни в книгах о советских деятелях науки до 1954 года (в оригинальном тексте здесь приводится конкретное название книги, но никакой информации мы про неё не нашли прим.ред.), ни в данных ЗАГСов, ни в списках жителей различных городов, ни даже в списках Образцовых рабочих. А в Большой советской энциклопедии долгое время даже не публиковались его фото и не говорилось, в какой из республик он проживает. Вот такой вот уровень секретности.
При этом известно, что М.Т. Калашников был удостоен Сталинской премии в 1949 году, причём получил её лично из рук Сталина. А в 1971 году он стал доктором технических наук и действенным членом Ленинградской Академии наук, при этом так и не получив официально высшего образования.
В райской долине.
Путешествие к руинам ЧСССР (En el valle del paraso. Viaje a las
ruinas de la URSS). Издательство La Caja Books.
Ижевск уродливый город на Урале. В центре его находится большая башня, сооруженная из огромных железных балок местная версия Эйфелевой башни. До государственного переворота 1991 года, Ижевск был закрытым городом. Советская специфика прямо в центре страны есть город, и не один, куда запрещён доступ посторонним. И такие города существуют до сих пор.
Ижевск столица российской оружейной промышленности, хотя при этом в нём нет заводов по производству танков, винтовок и бронетехники. Ещё одна советская особенность возможность быстрого перепрофилирования производства. Части танков могли собираться на автомобильном заводе, а детали для артиллерии на ткацкой фабрике. В Туле, например, вообще делали винтовки на фабриках, производящих самовары. И вот на одном из таких мирных, но на самом деле оружейных, заводов Ижевска и работает, несмотря на почётную пенсию и возраст в 74 года, выдающийся конструктор Михаил Тимофеевич Калашников.
С чего начать, Михаил Тимофеевич? Может быть, с классического вопроса: какое автоматическое оружие лучшее в мире?
Это всё равно, что спросить мать какой ребёнок самый умный. Конечно же она скажет, что её.
А как будет выглядеть автомат в 21 веке?
Я не знаю. В США говорят, что АК будет однозначно лучшим до 2025 года, а там видно будет. Да и я всё ещё работаю. А знаете, почему моя винтовка так популярна? Потому что это подарок одного солдата другому солдату. Самое главное её простота, причём не потому, что я не мог сделать что-то сложное. Наоборот, самое трудное для конструктора сделать что-то максимально простым. А вот создать что-то навороченное это легко.
Почему в 1974 году вы переделали свою винтовку так, чтобы она смогла работать с боеприпасами калибра 5,54?
Потому что американцы начали использовать именно такие боеприпасы во Вьетнаме.
Но были же протесты по всему Советскому Союзу. Вы и сами признавали, что это бесчеловечное и варварское оружие. Снаряды разрывались в телах жертв, что приводило к ужасным увечьям
Теперь вы понимаете, почему я не люблю разговаривать с журналистами? Вы не спрашиваете ни о чём, кроме ерунды. А потом пишете о ней.
Когда я был в Америке, журналисты критиковали меня, что я сам убирался в своём доме. Плохо ли не иметь слуг?
Калашников разозлился. Он и правда редко общается с журналистами. Разве что для корреспондентов журнала Огонёк сделал исключение, а теперь и для моей Gazeta Wyborcza.
Когда я был в Америке, они (журналисты) повсюду критиковали меня, что я сам убирался в своём доме. А разве это плохо не иметь слуг? Или прохаживались по поводу того, что у меня нет приличного костюма. Да, он герой и гений, обладатель множества наград, но костюма у него нет. И вот зачем про это писать? Вы купили костюм, чтобы прийти ко мне? Вижу, что нет, и вы очень правильно поступили.
В каких условиях вы работали тогда много лет назад?
Это был очень тернистый путь. Представьте себе, конкурс на проектирование автоматического оружия и туда записываются парень с фамилией Дягтерев уже известный конструктор и генерал, затем другой генерал Симонов, потом ещё один выдающийся конструктор Шпагин. И в этот звёздный список каким-то образом пробивается скромный сержант я.
Вы сами делали всю работу?
Да, помощников у меня не было. Я сам сделал множество прототипов, в том числе и АК-47. И всегда воспринимал свою труд, как работу для народа, серьёзным тоном констатирует Калашников.
Михаил Калашников в
молодости.
Родина, труд, народ вот те слова, которые он до сих пор считает священными. Когда он их произносит, в его глазах вспыхивает Пролетарский блеск. При этом сидит он в домашних тапочках, свернувшись калачиком в углу у рояля. Затем он гордо встряхивает седыми волосами, зачёсанными назад, и смотрит на меня через плечо.
Как вы себя чувствовали во времена сталинизма? Как свободный человек?
Сталинская премия была очень важным знаком отличия. И таковым было мнение каждого, кто её получал.
А вы могли высказывать своё мнение?
Вы должны понимать, что главным конструктором мог быть только тот, кто умел распространять свои взгляды на весь коллектив. А я стал им.
Ради Бога, Михаил Тимофеевич, я имею в виду, что тогда руководителями были политруки и прочие представители партии. В вашей работе наверняка они тоже играли важную роль.
Партия служила для нас проводником во всех областях. И я не вижу в её ведущей роли ничего плохого. Мы в неё верили так нас воспитали. И я до сих пор коммунист.
Так нас воспитали. И я до сих пор коммунист.
Насколько я вижу, вы работали в условиях, отличных от тех, в которых трудились авиаконструкторы во времена Великой Отечественной войны.
Да ладно, как я могу сравниться с авиаконструкторами! Калашников очень плохо слышит проблема, свойственная его профессии. Постоянная стрельба сделала его практически глухим. Мы сидим лицом к лицу за одним столом, но кричим друг на друга, словно находимся в разных комнатах. Часто, когда он чего-то не понимает или не хочет понимать, он просто делает вид, что не слышит меня.
Они работали в ГУЛАГах (Яцек использует именно этот термин, на самом же деле ГУЛАГ это управление, а не сами лагеря). Хотя и в довольно роскошных условиях, но всё ещё в ГУЛАГах. В Золотых клетках. Вы ничего об этом не слышали?
Я никогда не бывал в таких местах, проворчал Калашников.
На этой фотографии говорю я, указывая пальцем Вы в компании настоящего американского миллионера.
В 1991 году Калашников посетил США.
Это Стоунер, конструктор М16. Это он меня пригласил. Там многие думают, что я тоже миллионер. И так оно, в принципе, и есть, вот только эти миллионы у меня не в банке, а в Варшавском договоре. Мои миллионы это все те автоматы, которые состоят на вооружении стран Пакта, и за которые я не получил ни копейки.
Стоунер и Калашников, США,
1991 год.
Однажды вы сказали, что если бы вам давали по рублю за каждый произведённый автомат Калашникова, вы бы стали миллионером.
Всё верно. Это довольно легко подсчитать получится не менее 55 миллионов. Но сколько из них есть у меня? Ноль. Когда я был в США, я чувствовал себя нищим, поскольку не мог позволить себе даже мороженное. Руководители завода заявили, что это моя частная поездка, поэтому денег мне не дадут. У Стоунера есть свой личный самолёт, а я даже не могу позволить себе авиаперелёт из Ижевска в Москву. Пришлось ехать на поезде 20 часов.
Сколько вы зарабатываете?
Трудно сказать. Это зависит от месяца, но в последнее время я получаю исключительно пенсию порядка 40 тысяч рублей в месяц. (Напоминаем речь про 1993 год).
Средняя зарплата на вашем заводе, я начинаю подсчитывать вслух, около 40 тысяч рублей. А вы, должно быть, получаете около 60. Если прибавить пенсию, то получится порядка 100 тысяч рублей. То есть 100 долларов в месяц. Кто в России вообще получает такие деньги? В США, например, на них можно было бы купить полную тележку мороженого, а здесь трижды слетать из Ижевска до Москвы и обратно. Плюс какое-то время у вас были и правительственные надбавки. Да, в России есть люди, которые живут намного хуже, чем вы.
Не думайте, что я жалуюсь. Моя страна не забыла обо мне. Я был награждён множеством медалей. Дважды был Героем Социалистического Труда, а эта награда присуждается только за исключительные заслуги. Кроме того, я 6 лет был депутатом Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик, поэтому считаю, что государство наградило меня должным образом.
Моя страна меня не забыла.Я был награжден множеством медалей.
Вы вошли в Верховный Совет, когда был жив Сталин.
Да. Затем был перерыв, а потом ещё участие в нескольких законодательных органах. Но не заблуждайтесь, думая, что это обычная практика в нашей стране. Конструкторы получали свои привилегии в обмен на страсть, лояльность или идеи. И не только я, но и другие создатели советской техники.
О чём вы мечтаете, Михаил Тимофеевич?
У меня разбивается сердце, когда я вижу по телевизору, как моё оружие становится аргументом в спорах. Моя мечта конец анархии в нашей России, и я верю, что вся русская рабочая нация разделяет эту мечту.
У конструктора срывается голос. Я даю ему время оправиться.
Народы Советского Союза воюют друг с другом, используя ваше оружие.
А что мы можем поделать? Не думаю, что если бы моей винтовки не было, не было бы и этих войн. Это не так. В конце концов, я её создавал для того, чтобы защищать границы нашей родины. Но теперь её используют бывшие братья, чтобы стрелять друг в друга.
Но вы продолжаете работать и создавать всё более совершенное оружие.
Да. Я не умею делать барахло.
Не думаю, что если бы моей винтовки не было, не было бы и этих войн.
Я полагаю, что вы считает себя патриотом. Но какой страны?
Понимаю, что вы имеете в виду. Всю свою жизнь я работал на Советский Союз, а точнее на Варшавский договор, поэтому распад нашего государства не оставил меня равнодушным. Это не то, что меня радует. Я патриот своей Родины, и вижу её огромной и великой
О чём вы говорите? тихо спрашиваю.
О Союзе Советских Социалистических Республик.
Долгая пауза. Очень долгая.
Политики всё разрушили.
Другие народы рады этому краху, замечаю я, литовцы, украинцы, грузины
Позвольте сказать вам кое-что. Я дважды обошел границы Совестного Союза все приграничные регионы. Я хотел быть в контакте с обычным солдатами. Был в окопах. Обнимался с казахами, грузинами, чеченцами и другими представителями братских народов. И осознание того, насколько мы все близки, заставляло меня плакать от радости. Теперь я снова плачу когда вижу, как такие же парни стреляют друг в друга.
Михаил Тимофеевич сдерживает рыдания.
Вот и судите сами, патриот я или нет.
Михаил Тимофеевич пробуждает смешанные чувства. Иногда неприязнь или злость, даже агрессивность, иногда простую жалость. Старый, одинокий, окруженный жадными и не слишком честными людьми, такими как Виктор Николаевич Ш., главный инженер завода, который пытался стребовать с меня несколько сотен долларов в обмен на это интервью.
Калашников живёт один. Его жена погибла 15 лет назад, а не так давно, его любимая дочь Наталья, тоже погибла в ДТП. У него есть ещё две дочери и сын. Михаил Тимофеевич простой, очень честный, достойный и гордый человек. Он использует не самый большой словарный запас и не понимает многих слов, которые не используются в повседневной жизни, например, honoris causa (это когда учёная степень присуждается без защиты диссертации за уже имеющиеся заслуги прим.ред.). Он склонен отвлекаться и переводить разговоры на обсуждение технических моментов. Ему куда проще и приятнее рассуждать о своём оружии, о компенсации отдачи, сопротивлении спускового крючка и способах отвода пороховых газов. А вот в вопросах политики он проявляет большую осторожность, даже некоторую робкость, не осмеливаясь критиковать кого-либо из политических деятелей, говорить, что он думает о реформах Горбачёва или выбирать, например, между Ельциным и Хазбулатовым.
Ему приятно говорить о своем оружии, его модификациях, отдаче, работе автоматики
В восьмидесятых года Калашников получил письмо из США. Один военный историк писал книгу об оружии и поэтому запросил у него кое-какие сведения на счёт его творения. Михаил Тимофеевич сразу отнёс письмо руководителю завода, на котором работал. И только через год ему позвонили из Министерства иностранных дел.
Меня спросили, получил ли я письмо из США. Ответил, что да, получил. Спросили, ответил ли я на него как будто они это не знали. Честно сказал, что не получил на это разрешения. Мне разрешили, и я ответил.
Самым драматичным годом для Калашникова стал 1956, когда на Двадцатом съезде КПСС осудили деятельность Сталина.
Оказалось, что к моей персоне есть претензии. Ко мне, который никогда не пользовался связями со Сталиным. Но внезапно на собрании партийной организации моего завода, в рамках разборок с культом личности, меня превратили в боксёрскую грушу, которую мог ударить любой желающий.
У него до сих пор сохранилась копия информационного бюллетеня с того собрания.
Товарищ конструктор Дродонов привёл несколько примеров того, как отдельные люди присваивают себе заслуги, достигнутые всем коллективом. В частности, он упомянул о многоуважаемом товарище Калашникове, который, впрочем, не опроверг выдвинутые против него обвинения, а проигнорировал их.
Дирекции завода не нравилась моя творческая независимость и наличие непосредственных контактов с людьми из министерства. И под предлогом борьбы с остатками культа личности, со мной начали обращаться как с паршивой собакой. Поэтому я прервал всю работу и сказал дирекции, что не возобновлю её до тех пор, пока партийный комитет не укажет мне, какие конкретно коллективные заслуги я приписал себе. В конце концов, я прибыл в Ижевск с уже полностью готовой автоматической винтовкой, которую разработал самостоятельно. С кем мне эту заслугу разделять? Они думали, что смогут от меня отмахнуться, но я снова выиграл конкурс на создание универсальной винтовки, производство которой в 1961 году ободрил Совет Министров. И обо мне снова начали говорить, что я невыносимый человек.
Может быть, вам тоже нужно было пройти процесс десталинизации?
Вы издеваетесь? Я был простым конструктором. Это уже потом было 24 года в Верховном Совете и членство в 6 законодательных органах. Да я всех генсеков пережил!
И что?
Он расстроенно смотрит на часы.
Серьёзно, вас не мог выбрать народ вы были военной тайной. Никто о вас не знал, даже имя ваше не разрешалось просто так упоминать. На скольких встречах с вашими избирателями вы были, Михаил Тимофеевич? Давайте не будем обманывать себя вас выбирал не народ, а власть.
Но Калашников не хочет углубляться в эту тему. В таких обстоятельствах он предпочитает делать вид, что обижается, и даёт понять, что разговор утомляет его.
Калашников живёт в красивой трёхкомнатной квартире в 70 квадратных метров, расположенной на втором этаже небольшого здания. И это не какая-то панелька, а солидный кирпичный дом.
Квартира с роялем и фальшивым камином, а также хорошим мебельным гарнитуром, купленным ещё на денежную часть Сталинской премии. Кухня огромная. Я посчитал холодильники их два. Ещё и третий в прихожей. Это довольно много для страны, в которой у граждан есть проблемы с тем, чтобы заполнить даже один. Но потом я присмотрелся два из них выключены. Дальнейший осмотр, впрочем, поражает меня ещё сильнее. Это настоящий музей коммунизма, мавзолей марксизма-ленинизма, зал пролетарского интернационализма. Стены покрыты дипломами и грамотами. Бюст Ленина и флаг советских пограничников. Портреты Кирова и Че Гевары. Подаренный американцами индейский головной убор из перьев и китайский подарок настенные часы в рамке из пулемётной ленты. Да, бюст Ленина не один, а пара десятков, причём разного размера. И с десяток портретов Дзержинского, а также фотографий конструктора в компании известных исторических личностей. Многочисленные маленькие модели танков, линкоров и самолётов, сувенирные медальоны, огромная коллекция памятных значков на толстой чёрной ткани, несколько декоративных кинжалов и пара десятков сувениров в стилистике АК в камне, на подставке, в стеклянному шаре и даже в зеленом богемском хрустале.
Давайте поговорим о войне, Михаил Тимофеевич, стараюсь перевести разговор на более приятную для уха ветерана тему.
Война? К чёрту войну!
Вас призвали в 1938 году. Вы состояли в бронетанковом полку. А на каком фронте? Вы были в Польше в 1939?
Где? В Польше? он не расслышал.
Да, ваша армия вошла в Польшу! я начинаю раздражаться.
Минуточку В Польше есть город Как его там? Стрый.
Это было до войны. Теперь он принадлежит Украине.
Я служил там.
Вы воевали с поляками?
Я не знаю, кто там был. Я был простым молодым солдатом. Мне было всего 20 лет, и я помню, какие там были красивые девушки. Хотя нас и не выпускали просто так из бараков.
А лозунг За Родину, за Сталина! для вас что-то значил? Вы в него поверили? Понимали его?
Я был сыном революции. В те годы этот лозунг казался прекрасным, грандиозным! Посмотрите старые документальные фильмы на них видно, с какими лицами люди шли под знамёнами с ним. Они шли храбро, вытирая слёзы гордости, и это были не простые солдаты, а герои этого мира.
Калашников не хочет показывать мне свои медали, поскольку они не прикреплены ни к какому костюму. Но потом он уступает. Идёт в музейную комнату, возвращается с большим свёртком ткани.
Три ордена Ленина, один Октябрьской революции, два ордена Социалистического труда, Орден Дружбы Народов, Красная Звезда первой степени
Его голос срывается, но ему удаётся это преодолеть.
Не думайте, что их давали за просто так. Чтобы их получить, нужно было приложить огромные усилия!
Он запрещает мне фотографировать эти медали. Возмущается и говорит, что они не для того, чтобы выставляться на показ и не то, чем можно торговать.
Но вы же фактически ими торговали без сожаления замечаю я. Когда пошли на оружейную ярмарку в Абу-Даби вместе со всеми этими медалями, словно бы это рекламные этикетки. А потом лично доставляли свои АК арабским шейхам.
Но он меня не слышит собственные эмоции мешают ему меня слушать. Так что он торжественно заворачивает свои медали и уносит их в музейную комнату.
Михаил Тимофеевич родился в Алтайском крае в многодетной крестьянской семье. Там же и учился. А в 1938 году, когда ему было девятнадцать лет, его призвали в армию.
Весь мой профессиональный опыт сводился к разработке нескольких механизмов (счётчик выстрелов из пушки и прибор учёта моторесурса). Но даже с ними я выиграл конкурс среди новаторов моего полка.
Он командовал танком Т-34, когда Советский Союз подвергся нападению Германии. И прекрасно видел страдания пехоты, вооруженной старомодными пятизарядными винтовками. Тяжело раненный, он лежал в госпитале и думал только об одном о необходимости создать винтовку лучше, чем у фашистов. И прямо там Михаил Тимофеевич покупает книги по конструированию оружия и чертёжную тетрадь-миллиметровку. А после выздоровления, отправляется не домой долечиваться, а в локомотивное депо, в котором работал до войны. И там, основываясь на его чертежах, его коллеги изготавливают для него его первый автоматический пистолет.
С этим прототипом и рекомендациями заместителя директора Туркестано-Сибирской железной дороги, он едет в Алма-Ату на встречу с представителями ЦК компартии Казахстана. Там его тепло приветствуют и отправляют в отдел изобретений Наркомата обороны в Москве.
Затем ему предоставляют разрешение на работу, номер в гостинице, припасы и зарплату. И несмотря на то, что от автоматического пистолета Калашникова отказались в пользу ППШ-41, он продолжил трудиться дальше.
Следующим его творением стала автоматические винтовка, адаптированная под стрельбу промежуточным патроном. Оружие было представлено на всесоюзный конкурс. Это и был АК-47, который победил творения других выдающихся советских конструкторов того времени Дягтерева, Шпагина и Симонова. А старшему сержанту Калашникову было на тот момент 28 лет.
Может быть, в конце нашего разговора было бы неплохо поговорить о Сталине. Вы знали о его преступлениях, Михаил Тимофеевич?
Я ничего не знал.
Сейчас все говорят, что никто и ничего не слышал о ГУЛАГах.
Вот что я вам скажу: здесь трудно узнать о таких вещах. Все они происходят где-то очень далеко. И знают о них только те, кто сидел очень высоко.
В интервью журналу Огонёк вы сказали, что вам трудно стереть из памяти семидесятилетнюю историю Советского Союза.
Конечно
Вы спрашивали, способен ли кто-то доказать вам, что СССР совершал ошибки. Я могу. Коммунисты несут ответственность за гибель десятков миллионов советских граждан. У меня на родине от их деятельности погибли полтора миллиона человек.
Я был очень далёк от всего этого.
Пётр, человек, который приехал со мной фотографировать Калашникова, незаметно просит меня не продолжать. Не заходить настолько далеко. Я и не продолжаю. Не говорю, что в той же Германии всё было точно также мало кто знал, какие зверства творили национал-социалисты в концлагерях.
Через неделю я был в Крыму и увидел нескольких коммунистов с красными флагами, митингующими в Симферополе. Так что нет, коммунисты никуда не исчезли они всё ещё есть.
Знаете ли вы, Михаил Тимофеевич, что вашу автоматическую винтовку называют оружием террористов? спрашиваю я напоследок.
Но Михаил Тимофеевич уже не слушает. Он стоит посреди комнаты, давая понять, что разговор окончен. Он включает телевизор. На экране видно, как идут с руками за головой армяне. За ними азербайджанцы. И у них в руках автоматы Калашникова.
* * *
Пуля калибра 7,62, ваыпущенная из автомата Калашникова, может пробить:
Журнал 30, Приложение 224 к Gazeta Wyborcza, 24.09.1999
|
|
|
|
|
|
